Катастрофа корабля «Ваза»

Юрий Каторин

Уничтожение линейного корабля врага всегда считалось очень большим, иногда даже стратегическим успехом. Однако военно-морская история знает совершенно невероятные случаи, когда эти могучие боевые единицы без взрывов и пожаров спокойно тонули без всякой «помощи» со стороны противника или вмешательства природных катаклизмов. Парадоксальность такого рода событий в некоторых ситуациях усугубляется тем, что эти плавучие крепости, создаваемые для ведения серьезного боя и потому обладающие повышенной живучестью, погибали в самом безопасном для моряка месте – в собственной гавани. В этом случае «госпожу удачу» доброй никак не назовешь.

Обычно такого рода трагедии происходили с новыми судами. Наиболее известный случай имел место 10 августа 1628 года со шведским кораблем «Vasa» («Ваза»). Шведский король заключил договор с голландским частным судостроителем Хенриком Хибертсоном де Гроотом (Henrik Hybertsson de Groot; 1581–1627) и его братом Арентом де Гроотом (Arendt de Groot). Братья должны были построить на стокгольмской верфи два крупных и два малых военных корабля. Двумя большими парусниками были «Tre Kronor» («Тре крунур») и «Vasa» Последнему с его очень сильным артиллерийским вооружением отводилась роль флагмана. На двух батарейных и верхней палубах корабль нес 64 пушки, из которых 48 были большие 24-х фунтовые орудия. Желание короля можно было понять: в морских сражениях тех времен мощь бортового залпа артиллерии была решающей для успеха в бою

Шведский король Густав II Адольф

От надстройки на задней палубе до оконечности бушприта длина «Vasa» составляла 65 м, кормовые надстройки имели высоту около 20 м, задняя палуба находилась над водой на высоте 10 м. Максимальная ширина составляла 11,7 м, осадка – 4,7 м, грот-мачта имела высоту около 50 м. Водоизмещение «Vasa» составляло примерно 1300 тонн. По тем временам это был действительно огромный корабль, но построили его по масштабам, по которым тогда строили суда, бывшие на одну треть легче.

Весна и лето 1628 года ушли на достройку и отделку судна. Над постройкой корабля было занято более 400 человек, было срублено около 16 гектаров дубового леса, то есть более тысячи деревьев. Король решил потрясти своих противников не только мощью, но и роскошью. Поэтому над отделкой «Ваза» трудились лучшие мастера европейских верфей и самые искусные резчики по дереву. Форштевень украшала четырехметровая резная скульптура позолоченного льва с открытой пастью. Корма с позолоченными балконами и галереями была богато украшена резными фигурами греческих богов и героев, борта разрисованы сотнями орнаментов.

Шведский корабль «Ваза» во всем великолепии (совр. рисунок).

Флагман был готов к испытаниям 10 августа 1628 года. Стояла тихая ясная погода, над заливом дул легкий бриз, море было спокойным. Огромная масса народа собралась на столичной набережной Кастельхольмен, чтобы проводить новый корабль в первое плавание. Пестрая ликующая толпа заполнила все подступы к порту. Зрелище не обмануло ожидания, стокгольмцы увидели «Vasa» во всем великолепии: сверкающего на солнце позолотой резных украшений, яркими красками и бронзовым блеском начищенных пушек. Отлитые из 92-процентной меди, пушки весили почти 80 т и располагались на палубе в три яруса по каждому борту. Высшее командование установило численность экипажа – 133 матроса, несколько корабельных плотников и 300 солдат. Сам король по официальным данным в это время воевал в Польше, однако, зная его честолюбие, как-то не верится, что он пропустил такое важное мероприятие.

Чертеж шведского корабля «Ваза»

Когда приготовления были закончены, на борт судна поднялись священники и освятили его. Сразу после того как служители культа сошли на берег, капитан корабля Сефринг Ханссон (Söfring Hansson; 1607 – ?) приказал отдать швартовы. Выбрав якоря и отдав швартовы, «Vasa» с поставленными топселями отошел от причала. Потом корабль, расправив паруса, плавно двинулся в сторону острова Беккхольмен. По старой морской традиции был произведен салют из всех корабельных пушек. В ответ раздались залпы береговых батарей и восторженные крики толпы: «Виват! Бог храни короля!» На несколько секунд «Ваза» скрылся в густых клубах порохового дыма. Когда дым унесло ветром, стоявшие на набережной люди замерли от неожиданности – внезапно корабль стал быстро крениться на левый борт и лег мачтами на воду. На берегу раздались крики ужаса. Не прошло и минуты как на месте, где только что был могучий флагман, колыхались только свинцовые волны Балтики, а в водовороте кружились бочки, доски и чудом вынырнувшие люди. Однако повезло не всем: вместе с «Ваза» утонуло более 30 человек (когда в 1961 году «Васа» был поднят, археологи нашли остатки 25 скелетов), в том числе несколько королевских придворных.

Орудийный порт и пушка шведского корабля «Ваза».

Кроме экипажа, на корабле находились жены и дети нескольких офицеров, для некоторых из них королевский приказ стал роковым: «Если кто-то захочет взять с собой жену, то ему это будет дозволено на время плавания в Стреммене и за его пределами во внутренних шхерах, но ни в коем случае при выходе в боевое плавание». Среди спасшихся оказался и капитан Ханссон. Взбешенный катастрофой, произошедшей на глазах многих иностранных дипломатов, Густав II Адольф приказал взять его под стражу и предать военному суду. Король узнал о том, что случилось только через две недели. Получив известия, он в гневе написал, что катастрофа произошла из-за «неблагоразумия и небрежности» и что должны быть наказаны все виновные стороны. Поэтому, арестованы были также мастера, руководившие строительством «Vasa», и адмирал, в ведении которого находились военные верфи.

Уже на следующий день рейхсканцлер проводил во дворце предварительный допрос, а 5 сентября специально созданная следственная комиссия приступила к слушанию дела. Комиссия состояла из 17 человек под председательством рейхсадмирала. Главным обвиняемым, конечно же, стал родившийся в Дании капитан «Васы» Сёфринг Ханссон. Расследование показало, что произошла довольно простая вещь. Внезапно налетевший порыв ветра накренил корабль. Поскольку, он из-за недостаточной ширины и перегрузки артиллерией имел очень плохую остойчивость, то крен возник настолько быстро, что шкоты парусов, чтобы «вытряхнуть из них ветер», отдать вовремя не успели, и наклон превысил допустимый уровень. Вода каскадом хлынула через открытые для производства салюта пушечные порты нижней палубы, которые до начала крена были всего в 1 м от уреза воды. Корабль накренился еще больше, и тут с верхнего более высокого борта стали срываться пушки. Наполнившись водой «Vasa» в считанные минуты пошел ко дну.

Допросы причастных к строительству не дали результатов. Сложность была в том, что фактический строитель корабля Хенрик Хюбертссон умер за год до катастрофы. Судостроитель Хейн Якобссон и арендатор верфи Арент де Грот поклялись в своей невиновности, указав, что корабль был построен по тем размерам, которые утвердил в контракте лично король Густав II Адольф. Привлекать к следствию, даже как свидетеля, самого короля комиссия не решилась.

О ходе расследования можно узнать из следственных протоколов, хранящихся ныне в Национальном Архиве Стокгольма. Надо отдать должное объективности шведских судей, – архивы свидетельствуют, что, заслушав показания свидетелей и кораблестроителей, королевский суд не вынес обвинительного приговора, и концы, в прямом смысле этого слова, ушли в воду. Дело было прекращено так же внезапно, как затонул сам корабль. Ведь король сам установил конструкционные размеры судна, и по его приказу подготовка к спуску велась в лихорадочной спешке*. Что же, можно только позавидовать шведам, у которых (по крайней мере для дворян) была независимая «третья власть» уже в то время, когда на Руси еще ясно помнили кровавое правление Ивана Грозного.

*Показания кораблестроителя Хибертсона получить не удалось, так как в 1627 году его уже не было в живых. Вместо него ответчиком на суде выступил его брат Арент. Корабел Хайн Якобсен на вопрос, почему он построил корабль таким узким и без брюха, на которое судно могло бы ложиться, в результат чего оно опрокинулось, ответил, что размеры корабля утвердил Его Величество и что «Ваза» строился в точном соответствии с указаниями короля.

Истинная же причина кораблекрушения была установлена лишь через три столетия, когда корабль был внимательно изучен специалистами, измерен и подвергся современным кораблестроительным расчетам. Доказано, что пушки были надежно закреплены (пушечные лафеты стояли ровными рядами с креплениями на осях). Но при действительных пропорциях и размерах «Васа» оказался очень неустойчив и мог опрокинуться даже при умеренном ветре. Впрочем все корабли того времени с большим количеством пушек были более или менее неустойчивы и часто опрокидывались. И дело тут в том, что теоретическое кораблестроение в XVII веке еще не сформировалось: не выполнялись конструкционные чертежи и не делались математические расчеты стабильности.

Конечно «рейс» судна со стапеля на дно явление в истории военного судостроения весьма редкое, но вполне объяснимое, ибо летописи катастроф на море оставили нам множество почти невероятных случаев, связанных с ошибками в расчете остойчивости корабля. Изобретение орудийного порта явилось могучим стимулом для увеличения огневой мощи корабля, определяемой в то время числом орудий, но за мощь приходилось платить безопасностью. Стремление соорудить несколько ярусов артиллерийских палуб (деков), привело не только к потере устойчивости из-за большого «верхнего веса», но и к тому, что отверстия портов нижнего дека были буквально у самой кромки воды. Кроме того высота помещений на этих палубах не превышала 170–175 см. Люди невысокого роста, к которым принадлежал знаменитый адмирал лорд Г. Нельсон (Horatio Nelson; 1758–1805), чувствовали себя на таких кораблях вполне комфортно, зато адмиральскому адъютанту (почти двухметровому верзиле) приходилось несладко, например, при утреннем бритье он был вынужден выставлять голову в световой люк своей каюты.